В.РЫЖКОВ: Может быть, к тому времени, когда Павел пытался упорядочить Россию, просто не было этого? А сейчас в России, на ваш взгляд, есть тот слой, из которого можно построить парламент, ответственное правительство, ответственные политические партии, работающую судебную систему, местное самоуправление? Может быть, уже есть на что опереться?
С.КУРГИНЯН: Материал есть, слоя нет.
В.РЫЖКОВ: Это что значит?
С.КУРГИНЯН: Вот у вас есть глина, а скульптуры нет.
В.РЫЖКОВ: Кирпича нет?
С.КУРГИНЯН: Культуры нет, нет скульптора, Родена.
В.ДЫМАРСКИЙ: Даже Церетели.
С.КУРГИНЯН: Даже Церетели – никого. Социальный материал есть, - как когда-то бабушку впихивали в автобус, отдавливали ноги, а она все кричала: интеллигенции нет, интеллигентов нет. Ей говорят: интеллигентов много, автобусов мало. Смысл заключается в том, что материал есть - есть вменяемые люди, но этот материал чудовищно распылен, по большому счету он не обладает достаточно глубоким эффективным мировоззрением и он не собирается в социальную ткань. Для меня не факт, что в России сейчас есть общество. Все говорят «российское общественное мнение», «российское общество». Я в таких случаях не говорю ни да, ни нет, говорю – докажите. Есть разорванный социальный слой.
В.ДЫМАРСКИЙ: Он очень расколото.
В.РЫЖКОВ: Он даже говорит, что не расколото, - расколото – это куски, а он говорит об атомизации, как вулканический пепел.
С.КУРГИНЯН: С одной стороны, атомизация. Это то, что Дюркгейм называл «аномия» - не «анемия» - такая потеря ценности, потеря связности социальной, «сытый голодного не разумеет». Социальные среды разорваны, нет консенсуса. Я не убежден, что сейчас есть реальный социальный консенсус в обществе. Вообще проблема существования на сегодня российского общества – для меня это открытая проблема. Я хотел бы, чтобы доказали, что оно есть.
http://echo.msk.ru/programs/att-history/672409-echo/